– Жду, – кивнула она.
Его взгляд потеплел.
– О, моя любимая, прошу, давай не будем ссориться. Для меня нет ничего важнее тебя и нашего малыша.
Она отвернулась. Желание причинить мужу такую же боль, какую он причинил ей, заставило ее быть жестокой.
– Может быть, ты мне не нужен, Эдвард. И ребенок – тоже. Вы оба… опасны для меня. Пожалуйста, оставь меня. Я больше не могу ни о чем говорить сегодня. Задавай свои вопросы Дэну, а я хочу спать.
Эдвард внимательно посмотрел на жену. Она еще больше побледнела, а под глазами появились темные круги. Он понял, что настаивать на продолжении разговора было бы неразумно.
– Ты сегодня будешь спать у себя, Виктория?
Она кивнула.
– Тебе нужно сначала поесть.
– Не нужно меня обхаживать, Эдвард, – предупредила она. – Оставь меня.
– Я уйду, но только потому, что ты сейчас расстроена. Завтра мы вернемся к этому разговору.
Он даст ей время. Она поймет, что он говорит правду. Как посмела она вообразить, что ему могла понадобиться Моника или какая-нибудь другая женщина?
В эту ужасную ночь они оба не сомкнули глаз.
Миновав приемную, Эдвард вошел в кабинет Дэна. Доктор, сидевший за столом, молча кивнул ему.
– Ты что-то не торопишься меня поздравить, – проворчал Эдвард, усаживаясь в плетеное кресло у стены.
Дэн в смущении откашлялся и сказал:
– Насколько я понимаю, Виктория тебе ничего не сообщила.
– Не сообщила – что?
Дэн покачал головой:
– Даже не знаю, как объяснить тебе.
– О чем ты? – насторожился Эдвард. Его пальцы с такой силой впились в подлокотники, что побелели костяшки.
– Виктория не может оставить этого ребенка, Эдвард.
– Но почему?!
– У некоторых женщин, – продолжал Дэн, – беременность и роды протекают не очень легко. Твоя жена относится к их числу.
Эдвард поднялся на ноги и принялся мерить шагами комнату.
– Ты хочешь сказать, что ей будет трудно?
– Интересно, ты знаешь, что мать Виктории умерла от родов?
Эдвард замер и в ужасе уставился на друга.
– Только не говори мне, что она умрет. Этого не может быть! Я не позволю! Господи, Дэн, ты понимаешь, что говоришь?!
– Успокойся, старина, и выслушай меня до конца. Из этой ситуации есть выход. Возможно, не очень простой, но при учете данных обстоятельств это единственное верное решение.
Лицо Эдварда исказилось; ему хотелось наброситься на друга и растерзать его.
– Нет, Дэн, я отвезу ее к лучшим докторам мира! Ты не соображаешь, что говоришь. Я ничего не хочу слышать.
Доктор сокрушенно покачал головой.
– Конечно, это твое право, Эдвард. Но я уверен, что все доктора скажут тебе то же самое.
Эдвард медленно опустился в кресло.
– Так что же мне делать? Я не могу жить без Виктории.
– Эдвард, я не могу утверждать, что Виктория непременно умрет. Я только предполагаю, что существует такая опасность. Если она сможет выносить и родить этого ребенка, все последующие беременности и роды будут проходить без осложнений.
– Что ты имеешь в виду, Дэн? Проклятие, мы ведь говорим о моей жене!
– Поверь, Эдвард, мне тоже ужасно неприятно говорить об этом.
– Ты сказал, что есть какой-то выход, – напомнил Эдвард. – Какой именно?
– Мы можем избавиться от ребенка.
– Ты хочешь, чтобы она потеряла его?
Дэн кивнул.
– Ты мясник, вот ты кто, – проговорил Эдвард сквозь зубы. – Ты предлагаешь мне замечательный выбор: либо я лишусь жены, либо ребенка. О Боже, Дэн, помоги же ей! Помоги!
В голосе Эдварда сквозила такая боль, что Дэн понял: друг на грани нервного срыва.
Немного успокоившись, Эдвард спросил:
– Когда ты собираешься избавить ее от ребенка?
– Чем быстрее, тем лучше. С каждым днем риск возрастает, и если мы не поторопимся, то потом вообще ничего не сможем сделать.
– Виктория об этом знает?
– Конечно. Я не имел права скрывать от нее правду.
Сжав кулаки, Эдвард обрушил их на стену, но даже не почувствовал боли.
– Дэн, она нуждалась во мне, а меня не оказалось рядом. Вместо утешения она получила…
– Иди к ней, Эдвард. Поговори с ней и попытайся убедить ее в том, что она должна пожертвовать ребенком. Иного выхода у нее нет.
Эдвард опустился на стул и закрыл лицо ладонями. Минуту спустя вдруг поднялся и сказал:
– Хорошо, я дам тебе знать.
Дэн молча кивнул.
Эдвард мчался домой во весь опор; ему не терпелось заключить Викторию в объятия, прижать к груди и сказать ей, что они вместе встретят все выпавшие на их долю испытания. Он уже принял решение. Он не станет подвергать ее жизнь опасности. Он не может потерять ее. Они откажутся от ребенка. Эдвард удивлялся: почему Виктория утаила от него, что ее мать умерла от родов? Нет, он не позволит ей рисковать. Он не сможет без нее жить. Он даже не хотел думать о таком исходе.
Эдвард нашел жену в гостиной. При его появлении она подняла голову. По выражению его лица она безошибочно поняла, что он встречался с Дэном. Он присел рядом с ней, привлек к себе и зарылся лицом в ее волосы.
В глубине души ей хотелось его утешить, но ее собственная боль все еще жгла огнем.
– О, Виктория, как такое возможно? О, дорогая, все будет хорошо. Мы пройдем через это вместе. Дэн сказал, что мы должны пожертвовать ребенком, и я с ним согласен.
Он сжал ее с такой силой, что Виктории стало больно. У него в глазах защипало, когда она тихонько заплакала в его объятиях.
– Нам не нужен ребенок, – продолжал Эдвард. – Главное, что у меня есть ты, а у тебя есть я.
Она оттолкнула его и, поднявшись на ноги, подошла к окну.
– Ты позволишь Дэну убить моего малыша?
Эдвард встал и посмотрел на нее с отчаянием.
– Виктория, у нас нет выбора.
– У меня есть выбор, и я говорю «нет»! – заявила она, пристально взглянув на мужа. Увидев слезы в глазах Эдварда, она мысленно удивилась: «Почему же его слезы меня совсем не трогают?»
– Дорогая, неужели ты думаешь, что мне было легко принять такое решение? Я хочу этого ребенка не меньше, чем ты, но я не могу и не хочу подвергать твою жизнь опасности. Пусть Дэн сделает то, что должен сделать.
– Нет, Эдвард, я на это не пойду. И ты не можешь меня заставить. Я оставлю ребенка. – Виктория с вызовом взглянула на мужа.
Он подошел к ней, чувствуя, как в нем закипает гнев, и схватил ее за плечи.
– Если мне придется тебя заставить сделать то, что говорит Дэн, то я пойду на это – ты прекрасно знаешь. Все, разговор окончен. Больше мы к нему не возвращаемся.
– Так сказал могущественный Эдвард Ганновер? – с усмешкой осведомилась Виктория.
Не обратив на насмешку внимания, он продолжал:
– Дэн приедет к нам в пятницу, и мы скажем, что согласны…
